1. Прошло почти сорок лет с того дня, когда 11 апреля 1963 г. Папа Иоанн XXIII обнародовал Энциклику "Рacem in terris". В тот день отмечался Страстной Четверг. Обращаясь ко всем людям доброй воли, мой досточтимый предшественник, скончавшийся два месяца спустя, смог передать суть своего послания мира уже в первой фразе Энциклики: "Мир на земле, к которому горячо стремились люди всех времен, может быть установлен и упрочен при полном уважении порядка, установленного Богом" ("Pacem in terris", введение: AAS, 55 (1963), 257).

2. В действительности же тот мир, к которому обращался Иоанн XXIII, пребывал в состоянии кризиса. XX век начался с больших ожиданий, которые люди возлагали на достижения прогресса. Взамен этого всего лишь за шестьдесят лет человечеству пришлось пережить две мировые войны, утверждение разрушительных тоталитарных систем, неисчислимые человеческие страдания и самые страшные в истории преследования, направленные против Церкви.

За два года до выхода в свет "Pacem in terris", в 1961 г., была возведена Берлинская стена - чтобы разделить и противопоставить друг другу не только две части этого города, но и два образа восприятия и созидания земного града. По разные стороны стены жизнь, которая складывалась по противоречащим друг другу нормам и протекала в атмосфере взаимной подозрительности и недоверия, приобрела разные черты. Эта стена как мировоззрение и конкретная жизненная установка рассекла человечество в его целостности и проникла в сердца и в умы людей, вызывая разделение, которое, как казалось, будет существовать вечно.

Кроме того, за шесть месяцев до обнародования Энциклики, в то время, когда в Риме уже несколько дней шла работа Второго Ватиканского Собора, из-за Карибского кризиса мир оказался на грани ядерной войны. Казалось, что путь к обществу мира, справедливости и свободы был закрыт. Многие считали, что человечество обречено еще долгое время жить в условиях "холодной войны", находясь в постоянном страхе, что агрессия или какой-нибудь инцидент могут в любой момент развязать худшую из всех войн в истории человечества. Применение атомного оружия превратило бы войну в конфликт, который поставил бы под угрозу само будущее человечества.

3. Папа Иоанн XXIII не был согласен с теми, кто считал установление мира невозможным. Благодаря его Энциклике истиность этой основополагающей ценности начала стучаться с обеих сторон в ту и все другие стены. Энциклика каждому говорила об общей принадлежности к человеческой семье и делала зримым стремление людей во всех частях света жить в безопасности, справедливости и надежде на будущее.

Благодаря своему просвещенному духу, Иоанн XXIII описал основные условия мира как четыре важных потребности человеческой души: истина, справедливость, любовь и свобода (см. там же, I, 265-266).

Истина, говорил он, станет основой мира, если каждый человек честно осознает не только свои права, но и свои обязанности по отношению к другим. Справедливость сделает мир прочным, если каждый будет уважать права других и постарается полностью выполнять свои обязанности в отношении других. Любовь будет закваской мира, если люди воспримут нужды других как свои собственные и если поделятся с другими тем, что имеют, начиная с духовных ценностей. Наконец, свобода будет питать мир во всем мире и поможет ему приносить плоды, если при выборе средств ее достижения люди последуют за разумом и смело будут отвечать за свои действия.

Взирая на настоящее и будущее глазами веры и разума, блаженный Иоанн XXIII разглядел и истолковал уже исторически обусловленные глубокие предпосылки. Он знал, что вещи не всегда таковы, какими предстают на поверхности. Вопреки войнам и угрозам войн, в человеческих судьбах действовало что-то такое, что Папа расценивал как обещающее начало духовной революции.

4. Человечество, писал он, вступило в новый этап своего развития (см. там же, I, 267-269). Конец эпохи колониализма, появление новых независимых государств, более эффективная защита прав трудящихся, новые фрмы долгожданного участия женщин в общественной жизни он рассматривал как разнообразные признаки того, что человечество вступило в новую стадию своей истории, характеризующуюся "уверенностью в том, что все люди равны в своем естественном достоинстве" (там же, I, 268). Конечно, это достоинство еще попиралось во многих частях света. Папе это было известно. Но он все же был уверен, что мир, вопреки некоторой драматичности ситуации, все более сознавал определенные духовные ценности и становился более открытым богатству содержания тех "столпов мира", которые суть истина, справедливость, любовь и свобода (см. там же, I, 268-269). Через обязательство привносить эти ценности как в национальную, так и в международную общественную жизнь люди все более сознавали бы важность их отношения с Богом, Источником всех благ, как крепкого основания и высшего критерия их жизни как отдельных людей, так и членов общества (см. там же). Это - необходимая духовная чуткость, которая, по убеждению Папы, имела бы глубокие общественные и политические последствия.

Перед лицом растущего осознания важности соблюдения прав человека, поднимавшегося как на национальном, так и международном уровнях, Иоанн XXIII уловил присущую этому явлению силу и его чрезвычайную власть, способную изменять историю. То, что произошло несколько лет спустя в Центральной и Восточной Европе, дало этому исключительное подтверждение. Дорога к миру, учил Папа в Энциклике, должна пройти через защиту и укрепление основных прав человека. Каждый человек пользуется ими не как благом, дарованным определенным социальным классом или государством, но как прерогативой, присущей ему как человеку: "В основе любого упорядоченного и плодотворного общежития должен лежать принцип, согласно которому каждое человеческое существо есть личность, то есть сущность, наделенная разумом и свободной волей; и, следовательно, оно обладает правами и обязанностями, проистекающими непосредственно и одновременно из самой его сущности: поэтому эти права и обязанности всеобщи, ненарушимы, неотъемлемы" (там же, I, 259).

Речь шла не просто об абстрактных размышлениях. Как показала вскоре история, эти размышления имели широкие практические последствия. На основе убеждения, что каждое человеческое существо равно в достоинстве и что, следовательно, общество должно приспособить свои структуры к этой предпосылке, вскоре возникли движения за права человека, которые привнесли конкретное политическое выражение одной из крупнейших движущих сил современной истории. Укрепление свободы было признано неотъемлемой составной частью стремления к миру. Появляясь практически во всех частях света, эти движения способствовали смещению (или упразднению) диктаторских форм правления и привели к их замене другими, более демократическими и представительными формами. Они на деле показали, что мира и прогресса можно достичь только через уважение всеобщего нравственного закона, начертанного в сердце человека (см. Иоанн Павел II. Речь на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций, 5 октября 1995, п. 3).

5. Еще в одном учение "Pacem in terris" оказалось пророческим, предвосхитив последующую стадию эволюции международной политики. Перед лицом всё более взаимозависимого мира и процесса глобализации Папа Иоанн XXIII предположил, что понятие всеобщего блага должно было быть разработано во всемирном масштабе. Тогда, для вящей точности, речь должна была зайти о понятии "всеобщего всемирного блага" ("Pacem in terris", IV, 292). Одним из последствий этой эволюции стала очевидная потребность в некой общественной власти на международном уровне, которая бы располагала эффективной возможностью содействовать этому всемирному всеобщему благу. Эта власть, добавил сразу Папа, не должна была быть установлена по принуждению, но только с согласия наций. Речь должна была идти об органе, имеющем в качестве "основной цели признание, уважение, охрану и продвижение прав человека" (там же, IV, 294).

Поэтому неудивительно, что Иоанн XXIII с большой надеждой взирал на Организацию Объединенных Наций, созданную 26 июня 1945 г. В ней он видел мощную силу, способную поддержать и укрепить мир во всем мире. Именно поэтому он дал особую оценку Всеобщей Декларации прав человека 1948 г., считая её "важным шагом на пути к юридическо-политической организации мирового сообщества" (там же, IV, 295). И в самом деле, в этой Декларации закреплялись нравственные основы мира, характеризующегося порядком, а не хаосом, диалогом, а не силой. В этой перспективе Папа давал понять, что защита прав человека Организацией Объединенных Наций была необходимой предпосылкой для развития возможностей самой Организации по углублению и защите международной безопасности.

Предвиденная Папой Иоанном XXIII перспектива общественной международной власти на служении прав человека, свободы и мира не сбылась полностью. Сейчас приходится, к сожалению, констатировать нередко проявляемую мировым сообществом неуверенность в исполнении своего долга заботиться об уважении и соблюдении прав человека. Это - долг в отношении всех основных прав, не допускающий их произвольного отбора, который привел бы к появлению форм дискриминации и несправедливости. В то же самое время мы являемся свидетелями утверждения тревожной пропасти между целым рядом новых "прав", распространяемых в технически развитых обществах, и основными правами человека, которые до сих пор не обеспечиваются прежде всего в развивающихся странах: я имею в виду, например, право на пищу, питьевую воду, жилище, на самоопределение и независимость. Мир требует, чтобы эта пропасть как можно скорее была сокращена и, наконец, преодолена.

Следует отметить еще одно: мировое сообщество, которое в 1948 г. провозгласило Декларацию прав человека, не настояло должным образом на соблюдении обязанностей, проистекающих из этих прав. В самом деле, именно обязанность устанавливает границы, в которых призваны находиться права, чтобы не превратиться в произвол. Более глубокое осознание всеобщих прав человека принесло бы большую пользу делу мира, поскольку оно стало бы нравственной основой для всеобщего признания порядка вещей, не зависящего от воли отдельного человека или группы.

6. Однако не подлежит сомнению, что за прошедшие сорок лет, несмотря на многие трудности и задержки, был достигнут заметный прогресс в области осуществления идей Папы Иоанна XXIII. То, что государства почти во всех частях света чувствуют себя обязанными уважать идею прав человека, показывает, насколько сильны орудия нравственного убеждения и духовной целостности. Именно эти силы оказались решающими в пробуждении совести, которая стояла у истоков "бархатной" революции 1989 г., события, определившего крушение европейского коммунизма. И хотя искаженные понятия о свободе, понимаемой как вседозволенность, продолжают угрожать демократии и свободным обществам, без сомнения важно и то, что за сорок лет, прошедшие с обнародования "Pacem in terris", многие народы мира стали более свободными, структуры для ведения диалога и сотрудничества между нациями укрепились, а угроза всемирной ядерной войны, остро проявившаяся во времена Папы Иоанна XXIII, была успешно преодолена.

С этой целью я хотел бы со смиренным дерзновением отметить, как многовековое учение Церкви о мире, понимаемом, как "tranquillitas ordinis" - или "спокойствие порядка", согласно определению Блаженного Августина ("De civitate Dei", 19,13), оказалось, благодаря также разъяснениям в "Pacem in terris", особенно важным для современного мира, включая как глав государств, так и простых граждан. Все дружно соглашаются с тем, что в современном мире царит беспорядок. Поэтому сегодня встает следующий вопрос: какой тип порядка может заменить этот беспорядок, чтобы дать людям возможность жить в свободе, справедливости и безопасности? И поскольку даже в своем беспорядке мир так или иначе "организуется" в разных областях (экономической, культурной и даже политической), возникает другой такой же настоятельный вопрос: на каких принципах развиваются эти новые формы мирового порядка?

Эти сложные вопросы показывают, что проблема порядка в международных делах, которая, по сути дела, является проблемой правильно понимаемого мира, не может отрываться от вопросов, связанных с нравственными принципами. Другими словами, и с этой точки зрения появляется сознание того, что вопрос о мире не может быть оторван от вопроса о достоинстве и правах человека. Именно в этом заключается одна из непреходящих истин, преподаваемых "Pacem in terris", и нам не мешало бы помнить о ней и размышлять над ее содержанием по случаю сорокалетия издания документа.

Разве не пришло время для всеобщего сотрудничества в создании новой организации всей человеческой семьи, которая сможет обеспечить мир и согласие между народами, и вместе содействовать их всестороннему прогрессу? Важно избежать недопониманий: здесь отнюдь не предлагается создания некоего глобального сверхгосударства. Здесь, скорее, выражено намерение подчеркнуть важность ускорения уже происходящих процессов, чтобы ответить на почти вселенский вопрос о демократических способах пользования политической властью, как национальной, так и международной, а также на требование гласности и достоверности на всех уровнях общественной жизни. Уповая на добросердечность каждого человека, Папа Иоанн XXIII пожелал воззвать к ней и призвал весь мир к более благородному видению общественной жизни и пользования общественной властью. Он дерзновенно побудил мир заглянуть дальше своего нынешнего состояния беспорядка и представить новые формы международного порядка, которые были бы сообразны человеческому достоинству.

7. Оспаривая воззрение тех, кто представлял политику как область, свободную от нравственности и отвечающую только критерию выгоды, Иоанн XXIII в Энциклике "Pacem in terris" начертал более истинный образ человеческой действительности и указал путь к лучшему всеобщему будущему. Именно потому, что люди созданы способными вырабатывать нравственные решения, никакая человеческая деятельность не исключается из сферы этических ценностей. Политика является сферой человеческой деятельности; поэтому и она подлежит нравственной оценке. Это касается и международной политики. Папа писал: "Тот же естественный закон, который регулирует отношения между отдельными человеческими существами, регулирует и отношения между соответствующими политическими институтами" ("Pacem in terris", III, 279). Кто утверждает, что международная общественная жизнь проходит в какой-то мере вне круга нравственного суждения, должны задуматься над влиянием движений за права человека на национальную и международную политику минувшего XX века. Эти сдвиги, которые предвосхитило учение Энциклики, решительно опровергают претензию на пребывание международной политики в некоей "нейтральной области", над которой закон нравственности не имеет якобы никакой силы.

Возможно, ни в какой другой области не ощущается с такой очевидностью необходимость в правильном использовании политической власти, как в драматической ситуации на Ближнем Востоке и на Святой Земле. Изо дня в день и из года в год вследствие ожесточенного обоюдного неприятия и бесконечной цепи насилия и мести до настоящего времени разбивались все попытки установить серьезный диалог по реальным насущным вопросам. Зыбкость ситуации еще больше усугубляется столкновением интересов между членами мирового сообщества. До тех пор, пока занимающие ответственные посты люди не решатся поставить под сомнение свой образ власти и обеспечения благоденствия своих народов, будет трудно представить себе возможность подлинного продвижения к миру. Братоубийственная борьба, которая ежедневно сотрясает Святую Землю, противопоставляя силы, которые созидают будущее Ближнего Востока, со всей неотложностью выявляет потребность в людях, исполненных убеждения в необходимости политики, основанной на уважении достоинства и прав человека. Для всех людей такая политика несравнимо выгоднее, чем продолжение нынешней конфликтной ситуации. Следует исходить из этой истины. Она результативнее любых форм пропаганды, особенно если те скрывают некие постыдные намерения.

8. Существует неразрывная связь между стремлением к миру и уважением истины. Честность в сообщении информации, справедливость судебных систем, гласность демократических процедур дают гражданам то чувство уверенности, ту готовность урегулировать спорные вопросы мирными способами и ту волю к открытому и созидательному соглашению, которые составляют подлинные предпосылки прочного мира. Политические встречи на национальном и международном уровнях служат делу мира только если все стороны уважают принятые ими на себя обязательства. В противном случае эти встречи рискуют стать несущественными и бесполезными, в результате чего люди будут склонны все меньше верить в диалог и станут полагаться на применение силы как на средство решения споров. Отрицательные последствия, которые оказывают на мирный процесс взятые на себя и не выполненные обязательства, должны заставить глав государств и правительств с большим чувством ответственности обдумывать каждое свое решение.

"Pacta sunt servanda" - гласит древнее изречение. Коль скоро все принятые обязательства должны соблюдаться, особая забота должна проявляться в исполнении обязательств, принятых в пользу бедных. Невыполнение обещаний, воспринимаемых ими как жизненно важные, было бы особенно удручающим. В этом смысле невыполнение обязательств по отношению к развивающимся странам представляет серьезный нравственный вопрос и еще ярче подчеркивает несправедливость существующего в мире неравенства. Страдание, вызванное бедностью, драматическим образом возрастает из-за отсутствия доверия. Конечным результатом будет потеря всякой надежды. Наличие доверия в международных отношениях есть социальный капитал основополагающей ценности.

9. Стремясь заглянуть в глубь вещей, приходится признать, что вопрос о мире зависит не столько от структур, сколько от людей. Структуры и процедуры - юридические, политические и экономические - несомненно необходимы миру, и, к счастью, они у нас есть. Однако они являются лишь плодом мудрости и опыта, накопленного на протяжении истории благодаря бесчисленным мирным деяниям, совершенным людьми, которые умели надеяться, никогда не поддаваясь унынию. Деяния мира рождаются из жизни людей, питающих в своей душе неослабное стремление к миру. Это - плод разума и сердец "миротворцев" (см. Мф 5,9). Мирные деяния возможны тогда, когда люди в полной мере ценят общественный аспект жизни и постигают таким образом смысл и последствия, которые имеют для их общины и для мира в целом некоторые события. Мирные деяния создают традицию и культуру мира.

Религия играет жизненно важную роль в пробуждении мирных инициатив и в укреплении условий мира. Она может играть свою роль настолько эффективнее, насколько решительнее она сосредотачивается на том, что ей присуще: на открытости Богу, на учении о всеобщем братстве и на содействии культуре солидарности. "День молитвы о мире", провозглашенный мной в Ассизи 24 января 2002 г., собравший представителей многих религий, преследовал именно эту цель. Он был задуман для выражения желания обучать в духе мира через распространение духовности и культуры мира.

10. Блаженный Иоанн XXIII был человеком, который не страшился будущего. В этом оптимистичном настроении ему помогало убежденное упование на Бога и на человека, исходившее из насыщенного климата веры, в котором он рос. Укрепленный этим всецелым вверением себя в руки Провидения, даже в условиях казавшегося бесконечным конфликта он, не колеблясь, предложил лидерам своего времени новое мировоззрение. Именно это наследие он оставил нам. Взирая на него, в этот Международный день молитв о мире 2003 г. мы призваны нести свои обязанности со свойственными ему чувствами: верой в Милосердного и Всемилостивого Бога, призывающего нас к братству; верой в людей нашего и всех других времен, в силу Образа Божиего, равно запечатленного в душах всех людей. Исполнившись этих чувств, можно надеяться на мир на земле.

В начале нового года в истории человечества из глубины моего сердца исходит желание, чтобы в душах вспыхнул порыв обновленной приверженности к благородной миссии, которую Энциклика "Pacem in terris" предлагала сорок лет назад всем людям доброй воли. Эта задача, которую Энциклика оценила как огромную, заключалась в "восстановлении отношений общежития в духе истины, справедливости, любви, свободы". Папа уточнял далее, что он имел в виду "отношения общежития между отдельными человеческими существами; между гражданами и соответствующими политическими общинами; между самими политическими общинами; между людьми, семьями, промежуточными звеньями и политическими общинами с одной стороны и мировым сообществом - с другой". В завершение он подчеркнул, что обязанность "достижения подлинного мира в порядке, установленном Богом" составляет "благороднейшее дело" ("Pacem in terris", V, 301-302).

Сорокалетие "Pacem in terris" является прекрасной возможностью, чтобы воспользоваться пророческим учением Папы Иоанна XXIII. Церковные общины подумают, каким образом следует отметить должным образом эту годовщину, проводя мероприятия, которые, несомненно, будут носить экуменический и межрелигиозный характер, открываясь навстречу всем, кто испытывает глубокое стремление к "преодолению разделяющих преград, к умножению уз взаимного милосердия, к познанию других, к прощению тех, кто нанес оскорбления" (там же, V, 304).

Сопровождаю эти пожелания молитвой Всемогущему Богу, Источнику всех благ. Он, зовущий нас из угнетения и конфликтов к свободе и сотрудничеству ради всеобщего блага, да поможет людям во всех уголках земли созидать общество мира, всё прочнее стоящее на четырех столпах, на которые блаженный Иоанн XXIII указал всем в своей исторической Энциклике. Эти столпы - истина, справедливость, любовь и свобода.